День был длинный и тяжёлый, но полный действий и впечатлений.... Мы шли, четыре балбеса, по дороге. Дикий, Ден, Филипп и я. Дорога была обычная, из тех, что связывают провинциальные города: узкая полоска асфальта, струящаяся между двумя стенами леса и перелесков. По сторонам дороги был, как водится, кювет, а лес начинался уже дальше. Мы приближались к повороту, и шли с внутренней его стороны – просто по случаю.
День был действительно непростой, и я шёл уже не помня себя, не глядя перед собой.
Из думки меня вывел визг тормозов. Из-за наших спин выскочила девятка, и бросилась в бешеном заносе в поворот. Выскочила в кювет. Перевернулась. Смахнув с себя оторопь и удивление, мы подбежали к машине. Из окна покореженной и дымящейся развалюхи торчала рука с кровинкой, и нога. Она была придавлена и жестко зафиксирована, так что особых надежд мы не питали. Подошли прохожие – какие-то женщины, зеваки, и крепкий старик, который тут же взял дело в свои руки. Под его руководством мы вытащили с заднего сиденья двух девчонок, бледных и испуганных, словно придавленных, и одного мужика, пассажира с переднего сиденья – тот выглядел вполне нормально.
Потом старик скомандовал перевернуть машину, чтобы вытащить водителя. Хоть у нас и были опасения, что это ему лишь сильнее повредит, но иначе делу было не помочь. Мы навалились впятером, и поставили «девятку» на колёса. Теперь водителя, который на первый взгляд казался безнадежно изломанным и израненным, можно было извлекать. И что же – он был в порядке, несмотря на то, что из окна машины торчали и рука и нога, несмотря на то, что он сидел за рулём, и должен был пострадать. Как я понял со слов окружающих, ногу он высунул в окно ещё до входа в поворот – и, следовательно, совсем не рулил. Но выжил.
Далее мы с друзьями решили разделиться: авария-аварией, но наша электричка должна была вот-вот прийти. К счастью, не всем нам надо было на неё сесть – Филипп ночевал где-то неподалёку. Мы оставили его оказать первую помощь и вызвать «скорую», а сами бросились бежать к перрону.
По правде сказать, произошедшее оставило у меня двойственные впечатления. С одной стороны, произошло чудо. С другой стороны, чудо произошло совсем не там, где надо. Пьяные ребята, вроде этих – потенциальные убийцы. И если бы мы шли по внешней стороне - нам не жить. История, которой я оказался свидетелем, показалась мне недостаточно поучительной. Может быть, сказалась привычка воспринимать всю жизнь как один бесконечный урок, но я, уложив в голове мысли, вскоре высказал своё мнение своим знакомым. Высказал и забыл, как водится.
Но чего я никак не мог ожидать, так это того, что история имела продолжение. И я его вскоре услышал.
В выходные через неделю после происшествия были большие игры в Бужаниново. Там я встертился с командой, снова увидел Филиппа, но про аварию не вспомнил. Не вспомнил и он – куда там: три дня в походных условиях, три дня набегов-постов-поисков схронов по лесу. Всё же воспомнания-воспоминаниями, а реальность-реальностью. Но игра подошла к концу, итоги были подведены, и мы, уставшие и вонючие, три дня спавшие и евшие кое-как, сели в поезд. Тут-то Филипп вдруг и начал рассказывать о том, что произошло после того как мы убежали.
Он осмотрел ребят с первого сидения. У одного были легкие повреждения головы, и, видимо, сотрясение. У второго – порез и ссадина. У девчонки с заднего сиденья ушиб. Ну и все были испуганы, конечно. Как мог он обработал ссадины и раны, перевязал голову пассажиру. Филипп также добавил, что ребята очень не хотели чтобы вызывали скорую и вообще давали делу огласку – дескать, права отберут. Однако, предполагаемое ими развитие событий реальности не соответствовало.
Из-за поворота вышла еще одна визжащая тормозами машина. Вошла в поворот точно так же, как первая и перевернулась. Во второй машине сидело семейство – муж и жена с годовалым ребенком. О них Филипп мало что сказал, из чего я сделал вывод, что с ними было всё в относительном порядке. Конечно, они были пьяны, также как и первые ребята.
Но что самое страшное, вторая машина задела поставленных Филиппом на ноги ребят. Задела так, что они подлетели в воздух, как он сказал. Они выжили вновь, но теперь уже у обоих было сотрясение мозга. Когда же Фил прикоснулся к штанине водителя, она была вся мокрая. Оказалось, перелом. Осколок кости пробил мышцы и мягкие ткани, оставив круглое, как от пули, отверстие.
И вот после этого приехала скорая, которая теперь была по-настоящему необходима. Фил же по-тихоньку отчалил.
И снова пришло время делать выводы. Всё встало на свои места, с одной стороны. С другой стороны, мои слова претворились в действительность. Я, готовый к неприятному концу еще когда мы подбегали вначале, таки встретился с этим концом. Да, так правильнее. Да, это соответствует моему видению жизни. Но мои слова стали реальностью, и не важно, где там причинно-следственная связь и есть ли смысл её искать – осознать это всё равно было жутковато.
Это то самое сырое о чем я говорил. Я может терпимо отношусь к ориджам "из головы", но записывать реальные события все-таки не могу нормально, и не имею понятия как это править.
День был действительно непростой, и я шёл уже не помня себя, не глядя перед собой.
Из думки меня вывел визг тормозов. Из-за наших спин выскочила девятка, и бросилась в бешеном заносе в поворот. Выскочила в кювет. Перевернулась. Смахнув с себя оторопь и удивление, мы подбежали к машине. Из окна покореженной и дымящейся развалюхи торчала рука с кровинкой, и нога. Она была придавлена и жестко зафиксирована, так что особых надежд мы не питали. Подошли прохожие – какие-то женщины, зеваки, и крепкий старик, который тут же взял дело в свои руки. Под его руководством мы вытащили с заднего сиденья двух девчонок, бледных и испуганных, словно придавленных, и одного мужика, пассажира с переднего сиденья – тот выглядел вполне нормально.
Потом старик скомандовал перевернуть машину, чтобы вытащить водителя. Хоть у нас и были опасения, что это ему лишь сильнее повредит, но иначе делу было не помочь. Мы навалились впятером, и поставили «девятку» на колёса. Теперь водителя, который на первый взгляд казался безнадежно изломанным и израненным, можно было извлекать. И что же – он был в порядке, несмотря на то, что из окна машины торчали и рука и нога, несмотря на то, что он сидел за рулём, и должен был пострадать. Как я понял со слов окружающих, ногу он высунул в окно ещё до входа в поворот – и, следовательно, совсем не рулил. Но выжил.
Далее мы с друзьями решили разделиться: авария-аварией, но наша электричка должна была вот-вот прийти. К счастью, не всем нам надо было на неё сесть – Филипп ночевал где-то неподалёку. Мы оставили его оказать первую помощь и вызвать «скорую», а сами бросились бежать к перрону.
По правде сказать, произошедшее оставило у меня двойственные впечатления. С одной стороны, произошло чудо. С другой стороны, чудо произошло совсем не там, где надо. Пьяные ребята, вроде этих – потенциальные убийцы. И если бы мы шли по внешней стороне - нам не жить. История, которой я оказался свидетелем, показалась мне недостаточно поучительной. Может быть, сказалась привычка воспринимать всю жизнь как один бесконечный урок, но я, уложив в голове мысли, вскоре высказал своё мнение своим знакомым. Высказал и забыл, как водится.
Но чего я никак не мог ожидать, так это того, что история имела продолжение. И я его вскоре услышал.
В выходные через неделю после происшествия были большие игры в Бужаниново. Там я встертился с командой, снова увидел Филиппа, но про аварию не вспомнил. Не вспомнил и он – куда там: три дня в походных условиях, три дня набегов-постов-поисков схронов по лесу. Всё же воспомнания-воспоминаниями, а реальность-реальностью. Но игра подошла к концу, итоги были подведены, и мы, уставшие и вонючие, три дня спавшие и евшие кое-как, сели в поезд. Тут-то Филипп вдруг и начал рассказывать о том, что произошло после того как мы убежали.
Он осмотрел ребят с первого сидения. У одного были легкие повреждения головы, и, видимо, сотрясение. У второго – порез и ссадина. У девчонки с заднего сиденья ушиб. Ну и все были испуганы, конечно. Как мог он обработал ссадины и раны, перевязал голову пассажиру. Филипп также добавил, что ребята очень не хотели чтобы вызывали скорую и вообще давали делу огласку – дескать, права отберут. Однако, предполагаемое ими развитие событий реальности не соответствовало.
Из-за поворота вышла еще одна визжащая тормозами машина. Вошла в поворот точно так же, как первая и перевернулась. Во второй машине сидело семейство – муж и жена с годовалым ребенком. О них Филипп мало что сказал, из чего я сделал вывод, что с ними было всё в относительном порядке. Конечно, они были пьяны, также как и первые ребята.
Но что самое страшное, вторая машина задела поставленных Филиппом на ноги ребят. Задела так, что они подлетели в воздух, как он сказал. Они выжили вновь, но теперь уже у обоих было сотрясение мозга. Когда же Фил прикоснулся к штанине водителя, она была вся мокрая. Оказалось, перелом. Осколок кости пробил мышцы и мягкие ткани, оставив круглое, как от пули, отверстие.
И вот после этого приехала скорая, которая теперь была по-настоящему необходима. Фил же по-тихоньку отчалил.
И снова пришло время делать выводы. Всё встало на свои места, с одной стороны. С другой стороны, мои слова претворились в действительность. Я, готовый к неприятному концу еще когда мы подбегали вначале, таки встретился с этим концом. Да, так правильнее. Да, это соответствует моему видению жизни. Но мои слова стали реальностью, и не важно, где там причинно-следственная связь и есть ли смысл её искать – осознать это всё равно было жутковато.
Это то самое сырое о чем я говорил. Я может терпимо отношусь к ориджам "из головы", но записывать реальные события все-таки не могу нормально, и не имею понятия как это править.
-
-
04.07.2010 в 21:56И жалко,и противно. И из-за ребёнка во второй машине — особенно.
С собой-то творить можно что угодно.
ммм у тебя ссылок и всей панели не видно; поставь дизайн или цвет для них.
-
-
04.07.2010 в 22:34что до дневника то я что-то даже не понимаю где там что крутить.
-
-
05.07.2010 в 07:33ну,тогда просто выбери любой из бесплатных дизайнов в настройках,а то сейчас даже вместо твоего ника интригующая пустота.)