читать дальшеСегодня меня ждало оно. Лесное озеро. Спрятавшееся в глухом лесу, далеко от деревни, оно буквально завлекало меня. Конечно, прежде всего я хотел наловить там щук, чтобы с гордостью показать их деду и зажарить на сковороде.
Но сначала нужно было помочь разгрузить машину Алёны. Она человек деловитый, свободную пару рук всегда приспособит, особенно в первый день после приезда. Так что таскал я грузы разной тяжести до самого вечера, и почувствовал себя утомлённым. Но пересилил себя, и пошёл распаковывать удочки.
Приехал в Балуево я не так давно, с местными достопримечательностями знаком не был. Поэтому, не спрашивая ни у кого ничего, я собрал удочки и пошёл к озеру по узкой тропинке. На этой тропинке отпечатались в некоторых местах следы кабанов, кое-где красовались горстки лосиного помёта, в общем, жизнь цвела буйным цветом. Комары только доставали меня, но не сильно: бедняги скорее путались в моих волосах, чем добирались до кожи.
Я, изредка отмахиваясь от насекомых, и ещё реже задевая удочкой деревья и путая леску, вышел-таки к озеру. Деревья передо мной расступились, тропинка перешла в деревянный мосток, открывая через болотистый берег дорогу к здоровенному блюдцу с чёрной водой. Со всех сторон, на каждом берегу, сразу от воды начинался густой лес. Густой, и очень живой. Живой до невероятия. Стоило мне выйти к воде, как с ближайшего дерева сорвалась крупная птица, и тяжело-тяжело полетела прочь.
"Тетерев, наеврное" - подумал я. И снова взглянул на воду. Спокойная-спокойная. Холодная и чёрная. День такой жаркий, везде я не мог спрятаться от этого летнего беспощадного солнца - а тут словно в другой мир попал. Спокойный, глубокий мир.
Осмотрев озеро и осмотрев снасти, я насадил червя и забросил крючок в воду. Моё внимание полностью сосредоточилось на красной пипке поплавка, но иногда я всё-таки поднимал голову и ещё раз обшаривал озеро и лес взглядом. Что-то было в этом пейзаже странное. Сам лес и само озеро показались мне цельными живыми существами, наблюдающими за мной. Это чувство подавляло меня. Казалось, что на меня смотрит великан. Хотя откуда смотрит и не сказать. Да и кто смотрит, тоже вопрос.
Но я быстро пришёл в себя, и вытряхнул дикарские суеверия. "Озеро - живое? Ну-ну." - сообщил мне циничный голосок в моей же голове, и я снова ушёл в рыбалку. Подул ветер, и начал дуть всё сильнее. Поплавок стоял, как и в самом начале, без единого движения. Я несколько раз перебросил приманку, поменял выоту, - всё без толку.
"Ладно - подумал я - вот сейчас собьёт ветер жуков с листьев, буду ловить у поверхности". И поступил как хотел. О шумящем монолите леса, о покрывшемся рябью черном озере я и думать забыл.
Меж тем время шло. Ветер стих, солнце село. Я с удивлением обнаружил, что щеки мои горят. Перегрелся, стало быть, на солнце. Перегрелся и не заметил, на рыбалке обычное дело. А ещё почувствовал, что устаю. Устаю просто держать в руках удочку, как ни странно. Но баранье моё упрямство не давало мне возможности уйти без улова.
Я снова закинул удочку, и вдруг почувствовал новый порыв ветра. Резкий, внезапный. Леску перепутало, выбросило на берег. Придумал же ветер подуть точно тогда, когда я забрасывал. Пришлось сидеть и распутывать.
Похолодало. Я распутал леску, снова забросил. Ветер дул по прежнему, но я уж был готов, и не промахнулся. А холод меж тем прокрался под одежду. Я поежился, посмотрел на застывший, как ложка в сметане, поплавок, и дёрнул удилищем. Мёртво. Зацепилась, значит. Вытащил, распутал. Поглядел снова на окружающую меня зелень, и уже с досадой сказал: - Хоть одну рыбину, и уйду.
Я и сам уже хотел уйти, но пересилить себя не сумел.
Зелень и синь по-прежнему холодно смотрели на меня, только вот теперь я почему-то не сомневался, что они живые, что они действительно смотрят.
Краем глаза я заметил круги на воде, и в то же время ощутил напряжение. Поплавок дёрнулся! Леска пошла вниз, и я подсёк. Подсёк и потянул, чтобы увидеть крошечную, в полпальца длиной, плотвичку, зацепившуюся брюхом за крючок. Тут мне стало как-то совсем плохо. Как будто посмеялись, так осмысленно и резко, и без причины и с причиной.
Для кого-нибудь это просто не особо связанные друг с другом случайности, да. Но я для себя решил, хоть есть и другой ответ, что озеро и лес здесь живые, и всегда обращался к ним во время рыбалки. Иногда мою просьбу выслушивали, иногда нет, но чаще молчал я, молчало озеро. Ведь только молча можно почувствовать жизнь лесной чащи и затерянного в ней блюдца с чёрной водой.
Но сначала нужно было помочь разгрузить машину Алёны. Она человек деловитый, свободную пару рук всегда приспособит, особенно в первый день после приезда. Так что таскал я грузы разной тяжести до самого вечера, и почувствовал себя утомлённым. Но пересилил себя, и пошёл распаковывать удочки.
Приехал в Балуево я не так давно, с местными достопримечательностями знаком не был. Поэтому, не спрашивая ни у кого ничего, я собрал удочки и пошёл к озеру по узкой тропинке. На этой тропинке отпечатались в некоторых местах следы кабанов, кое-где красовались горстки лосиного помёта, в общем, жизнь цвела буйным цветом. Комары только доставали меня, но не сильно: бедняги скорее путались в моих волосах, чем добирались до кожи.
Я, изредка отмахиваясь от насекомых, и ещё реже задевая удочкой деревья и путая леску, вышел-таки к озеру. Деревья передо мной расступились, тропинка перешла в деревянный мосток, открывая через болотистый берег дорогу к здоровенному блюдцу с чёрной водой. Со всех сторон, на каждом берегу, сразу от воды начинался густой лес. Густой, и очень живой. Живой до невероятия. Стоило мне выйти к воде, как с ближайшего дерева сорвалась крупная птица, и тяжело-тяжело полетела прочь.
"Тетерев, наеврное" - подумал я. И снова взглянул на воду. Спокойная-спокойная. Холодная и чёрная. День такой жаркий, везде я не мог спрятаться от этого летнего беспощадного солнца - а тут словно в другой мир попал. Спокойный, глубокий мир.
Осмотрев озеро и осмотрев снасти, я насадил червя и забросил крючок в воду. Моё внимание полностью сосредоточилось на красной пипке поплавка, но иногда я всё-таки поднимал голову и ещё раз обшаривал озеро и лес взглядом. Что-то было в этом пейзаже странное. Сам лес и само озеро показались мне цельными живыми существами, наблюдающими за мной. Это чувство подавляло меня. Казалось, что на меня смотрит великан. Хотя откуда смотрит и не сказать. Да и кто смотрит, тоже вопрос.
Но я быстро пришёл в себя, и вытряхнул дикарские суеверия. "Озеро - живое? Ну-ну." - сообщил мне циничный голосок в моей же голове, и я снова ушёл в рыбалку. Подул ветер, и начал дуть всё сильнее. Поплавок стоял, как и в самом начале, без единого движения. Я несколько раз перебросил приманку, поменял выоту, - всё без толку.
"Ладно - подумал я - вот сейчас собьёт ветер жуков с листьев, буду ловить у поверхности". И поступил как хотел. О шумящем монолите леса, о покрывшемся рябью черном озере я и думать забыл.
Меж тем время шло. Ветер стих, солнце село. Я с удивлением обнаружил, что щеки мои горят. Перегрелся, стало быть, на солнце. Перегрелся и не заметил, на рыбалке обычное дело. А ещё почувствовал, что устаю. Устаю просто держать в руках удочку, как ни странно. Но баранье моё упрямство не давало мне возможности уйти без улова.
Я снова закинул удочку, и вдруг почувствовал новый порыв ветра. Резкий, внезапный. Леску перепутало, выбросило на берег. Придумал же ветер подуть точно тогда, когда я забрасывал. Пришлось сидеть и распутывать.
Похолодало. Я распутал леску, снова забросил. Ветер дул по прежнему, но я уж был готов, и не промахнулся. А холод меж тем прокрался под одежду. Я поежился, посмотрел на застывший, как ложка в сметане, поплавок, и дёрнул удилищем. Мёртво. Зацепилась, значит. Вытащил, распутал. Поглядел снова на окружающую меня зелень, и уже с досадой сказал: - Хоть одну рыбину, и уйду.
Я и сам уже хотел уйти, но пересилить себя не сумел.
Зелень и синь по-прежнему холодно смотрели на меня, только вот теперь я почему-то не сомневался, что они живые, что они действительно смотрят.
Краем глаза я заметил круги на воде, и в то же время ощутил напряжение. Поплавок дёрнулся! Леска пошла вниз, и я подсёк. Подсёк и потянул, чтобы увидеть крошечную, в полпальца длиной, плотвичку, зацепившуюся брюхом за крючок. Тут мне стало как-то совсем плохо. Как будто посмеялись, так осмысленно и резко, и без причины и с причиной.
Для кого-нибудь это просто не особо связанные друг с другом случайности, да. Но я для себя решил, хоть есть и другой ответ, что озеро и лес здесь живые, и всегда обращался к ним во время рыбалки. Иногда мою просьбу выслушивали, иногда нет, но чаще молчал я, молчало озеро. Ведь только молча можно почувствовать жизнь лесной чащи и затерянного в ней блюдца с чёрной водой.